Садовник больше неделилежалв постели больным. И как то
позвонив мне он хитро пошутил;
Зайди ко мне, *Гёк-гёль* попьем.
Я сперва ничего не понял, но понял главное ,что разговор
идет о коньяке, согласился. Всю дорогу думал, чтос ним произошло, как он так мог себя так отпустить, сдаться? Кто же так его сильно
задел, что такой крепкий как он… даже не верил сам своим словам. Да садовник переборет
себя, я то его знаю. Но знать это еще не
все.
-Привет. Как ты дошел? Ты что летел? –садовник прям с
постели начал со смехом меняуспокаивать.
– Проходи, садись, Ты знаешь вот слово садись мне не нравиться, звучит как
садист, лучше ,присаживайся, Так будет тише.
Сколько лет
знаком с этим стариком, и столько же меня всегда поражает егоформа беседы. И с годами я тоже ,чувствую, что
начал говорить как он.
Главное у него было пусть и витиевато, нобыстро, пока мысль не остыла донести в чистом
виде. Поразительный старик! Ой и страшен он когда начинает о себе, о людях рассуждать.
- Слушай, дома никого пока нет, налей-ка мне грамм 100
коньяку, сердце сосем не слушается, и не знаю , что делать.
-А где твои,?
-Дочь на работе…
- А супруга, где?- неловко спросил я
-Уехала к маме. И давай не будем об этом- ладно?
…. Ты знаешь, почему я пригласил тебя? Нет, не знаешь.
Вот коньяк тебе поможет. Выпей-ка,… хочу тебе кое -что сказать, и узнать, как
ты смотришь на все это.
…Вот когда я сказал,
садись, как раз думал еще о них. Мы все
разные, но вот не могу понять, раз разные , что имеем право какое-то, других
унижать, бить, Убивать, оскорблять? Ну как можно, просто так взять ичеловеку сломать жизнь? Знаю, скажешь человек
сам должен понимать все, Ноэто у вас, у
писателей, а я о нас о людях говорю. Вот я расскажу тебе историю, а ты попробуй
разобраться…