Когда затихнут голоса, уймется суета пустая, период странный наступает -
вневременнАя полоса. Замрут все стрелки на часах, замедлив ход.
Миг рассекая, сознанье канет в чудеса из радуг, без конца и края,
туда, где всем соединяют мечты и явь... на парусах любви,
их грёзой наполняя, возносят на просторы Рая,
там, в целомудренных лесах, скорбящим душам потакая,
меняют снег цветами мая, в которых копится роса,
надежды хрупкие питая...
Там гололед сердечный тает, горячим отданный слезам.
Душа, свой берег покидая, летит к тебе и припадает
к твоим рукам, плечам, глазам... в улыбке сладкой утопает,
пьянящей неге уступая, - и пьёт целительный бальзам из ласк,
касаньем совпадая, хоть ты о том не знаешь сам.
И долго остается там, блаженным трепетом витая
по заповеднейшим местам, по шелковистым волосам груди,
где венка голубая блуждает, по ее следам,
всё льнет и льнёт, стыда не зная...
Душа всегда к тебе взывает из карусели бытия,
но даже птицы в те края,как правило, не залетают,
лишь эта нежность роковая, боль одиночества тая,
там срок заочно отбывает.
И зачарованность моя настолько утром убивает,
что иногда не знаю я - жива я... или неживая?
Душа воротится пустая - вся наизнанку, не своя,
и бредит, грустью обрастая, не приходя из забытья,
сомнамбулой ночь ожидая...
Но все напрасно - я то знаю, не знает лишь Любовь моя -
убитые не воскресают... |
|
